Янтарь

Когда уже заканчивается жизненный путь, когда наша доброта превращается из дела, работы, повседневного радиирования в дело сугубо внутреннее, не по ведомству иностранных дел, жизнь превращается в доживание, тогда-то и обнаруживается, что добро, может быть, и может быть с кулаками (почему оно всего лишь добро; хотя всё-таки про кулаки сомнительно, да кулаки вовсе и не спешат в очередь на службу добру, они предпочитают не быть у добра, а иметь добро в качестве прикрытия), а доброта не только не может, но и не должна.

Ну какие кулаки у света, какие хуки у теплоты! Жизненные силы исчезают, а доброта не исчезает, она остаётся как остаётся янтарь, когда уже давно нет сосен, из которых вытекла смола, ставшая янтарём.

Янтарь не камень, и доброта не становится камнем, она остаётся сгустком тёплого света. Доброта закатная ценнее и сильнее доброты рассветной, доброты на подъёме сил. Она гуще, она, может, не способна напитать, но она способна сохранить, удержать в себе всё погибающее, не дать разложиться, сохранить навсегда то, преобразив самую ничтожинку в драгоценность, поставив себя между светом и смертью.

Совершенно не нужно, конечно, ждать старости, чтобы подобреть к мирозданию. Даже лучше не ждать: старое вино получается добрым, только если исходное молодое вино доброе, а из плохого нового вина выйдет плохое старое. Конечно, никогда не поздно взяться за ум, но за сердце взяться куда труднее и куда важнее. Горе от ума, который живёт в башне из слоновой кости, а не в янтарной комнате. По кусочкам собирать жизнь, изначально раздробленную и хаотичную, подгонять друг ко другу подходящие фрагменты. Это самая маленькая услуга, которую интеллект может оказать человеку, должен оказать, потому что доброта без ума это не янтарь, это дёготь и копоть.

Жить, конечно, в янтарной комнате придётся другим. Так это и есть последнее слово доброты: меня может не быть, но другой быть должен, и должен быть в уюте. Что уж там другой сделает из нашего янтаря... Ну, пули из янтаря не получатся, комната и комната, в которой будет жить не наша свобода, а чужая - а наше дело, чтобы комната была такой янтарной, чтобы мёд и солнце, свет и сладость, вечность и человечность.