Самое неприятное явление в несвободном обществе — кружковщина. Кружок это клан для бедных. Объединение во имя выживания, касса эмоциональной взаимопомощи.
В свободной стране этому соответствуют различные формы психотерапевтической работы («шэринг», когда люди с одинаковыми проблемами делятся опытом преодоления этих проблем).
Почему идея Даниила Андрева об объединении всех мудрецов в некоторый союз как лепестки объединяются в розы есть идея кружковщины? Потому что мудрецы это архаическое название людей с критическим мышлением, которые ценят истину больше своего «я» и поэтому ценят возможность коллективного обсуждения, обсуждения дельного, фундированного.
Таков любой научный семинар, где все равны не как китайские болванчики, мерно качающие головами, а как каменщики, выкладывающие стену и посматривающие, чтобы никто не напортачил, укладывая кирпичи. Это солидарность, замешанная на поиске того, кто опытнее и умнее тебя, понимающая, что никто не безошибочен, и что есть вещи поважнее дружеского взаимопохлопывания.
В России (и не только, но сейчас речь о ней) и, пожалуй, в Церкви — любой — кружковщины в среднем много больше, чем в «нормальном» мире. Выстроить сообщество, которое будет отвергать всё критическое (не путать с шизофреническим и психопатическим), все творческое, будет стремиться к зацикливанию и закукливанию, к гомеостазу, равновесию, а не к движению. Оценивать людей не по уму и способностям, а по способности скрутить себя ради выживания кружка.
Теоретически кружковщина — удел плохо образованных людей. Практически высшее образование в России далеко не всегда развивает критическое мышление, особенно, если речь идёт о гуманитарном образовании, которое десятилетиями, если не веками, было задавлено и остаётся задавлено властью. В результате люди с дипломами создают такие же уютные и душные кружки как люди с низким уровнем образования. Попытки нарушить равновесие отвергаются как порождения гордыни, эгоизма, неуживчивости. Между тем, всякое движение — и научное, и духовное — есть нарушение равновесия.
Кружкощина поддерживает не только самоё себя, но и клановое общество. Ей удобнее в несвободном обществе, где пространство для мысли и творчество минимальное. Кружковщина в Церкви понимает мир как кладбищенский покой, иерархизированный до предела: вот покойник, вот родные, вот священник, вот могильщик. Учёный тут неуместен, Бог тоже, они терпятся лишь как некоторые фикции, но слушать их не хотят. Зачем? Всё скажет староста кружка.
Чем лечится кружковщина? А её вовсе не обязательно лечить. Спасение попавших в кружок дело душ самих попавших. Вот уж где уместно говорить об «ответственности»: насильно свободен не будешь. Просто надо понимать, что такая опасность есть, и время от времени проверять себя.