В демагогии о терроризме базовая аксиома, что жертвы терроризма ни в чём не виноваты. 11 сентября — погибло 3 тысячи абсолютно невинных людей.
У этой аксиомы есть одно сильное и три слабых места.
Сильное место: она воспроизводит схоластическое определение «справедливой войны». Справедлива та война, в ходе которой не гибнут невинные люди.
Слабое место первое. Западные страны вели и ведут войны — скромно обозначаемые как «миротворческие акции» — в ходе которых невинные люди гибнут. Бомбят свадебные процессии, бомбят похоронные процессии. Разводят руками: лес рубят — щепки летят. Впрочем, наиболее откровенные энтузиасты говорят и пишут прямо: ребёнок врага завтра — враг, а потому убить надо и ребёнка. И убивают. А почему американские солдаты имеют дипломатическую неприкосновенность. Знают, что виновны.
Слабое место второе. 11 сентября силовики (универсальный термин, позволяющий снять эмоциональный окрас с характеристики убийц разного статуса) направили самолёты не только на офисные здания для бизнесменов, но и на военное министерство. Однако, военное министерство, разумеется, было защищено лучше. Силовик всегда сперва защищает себя лично, а потом уже тех, кого он якобы призван защищать. В условиях, когда обиженный не может отомстить обидчику, кому он будет мстить? Собаке обидчика. Или начальнику.
Слабое место третье. Разве силовики Запада создали колониальные империи? Разве силовики Запада по своей и только своей воле устраивали разнообразные перевороты, свергая одних правителей и назначая других? Они лишь выполняли приказы «политического руководства». Это политическое руководство — диктаторы? Нет, выбраны демократически. На этом и заканчивается идея «я абсолютно невиноват». Даже не ходить на выборы недостаточно, чтобы быть абсолютно невиноватым.
Мир рационален. «Терроризм», как и милитаризм — не только проявления иррационального зла в душах людей. Это зло есть, оно проявляется в агрессии без пушек и бомб ежедневно. В ругани, в угрюмости, в подзатыльниках, в разводах, в кражах и т.п. Но агрессия с дорогим оружием, агрессия с «идеями» всегда несёт в себе надстройку — элемент рационального зла. Конечно, и мужчина, который бьёт женщину трезвым, как-то рационально это оправдывает («учит»).
Когда агрессию оправдывают «исламом», «защитой ценностей», «самообороной», «утиранием слезинки» это рациональность, порождённая коллективно. Зло в рациональной шкуре. Зло, которое не сварганено на коленке за пять минут, а зло, которое плетут в течение поколений, веков. Французское слово «ассасин» — «убийца» — родилось в XII веке, когда французские крестоносцы страшно боялись арабов. Сидели эти крестоносцы отнюдь не во Франции. Засев в каменных раковинах, они рассказывали баяны об одурманенных гашишем (отсюда и слово) фанатиках, которым некий старец («Бен Ладен») промыл мозги, сидя в горах, и которые тем опаснее, что идут не армией, которую можно отследить, а проникают поодиночке, маскируясь. Вот куда корни уходят... Разумеется, на Востоке — в исламских культурах — ничуть не меньше и милитаризма, и демагогии. Но Восток и не претендует, вот большая разница. На то он и Восток. А если уж выкатываешь грудь колесом — я, мол, пацифист, и атомная бомба моя пацифистская, а твоя вонючая, людоедская — что ж, будь готов принять на грудь. И грудь эта одна на всех. И среди погибающих от «исламистского терроризма» есть вполне добропорядочные мусульмане, демократичные, вестернизированные. Ни в чём неповинные обыватели вульгарис.
Диоген искал человека днём с огнём. Дурак, надо было искать ни в чём не виноватого человека — набежала бы куча народу!