6 августа 1910 года Короленко приехал к Толстому. Валентин Булгаков описал застольную беседу не без удивления: Короленко сумел разговорить хозяина на литературную тему, от чего классик обычно уклонялся.
Правда, сперва Владимир Галактионович рассмешил Толстого рассказом о том, как ездил смотреть открытие мощей св. Серафима Саровского в 1903 году. Мощи открывались по распоряжению Николая Романова, который и сам приехал в Саров. Было много полиции, Короленко и спроси одного полицейского, что так много охраны.
Полицейский объяснил: хотят убить царя! Был-де случай: царь подходит к иконе, которую несут крестным ходом, вся в цветах, огромная. Царь хочет к иконе приложиться, но тут Иоанн Кронштадский подскакивает и кричит: «Стой! Солдат, пали в икону!» Солдат прицеливается в икону, а из-за неё выскакивает татарин, в каждой руке по ножу, и убегает. «Его студенты посадили в икону», — объяснил полицейский.
Правда, Короленко немного и огорчил Толстого рассказом о поездке в Америку, где он видел «самого» Генри Джорджа, своего рода Милтона Фридмана XIX века. Толстой Джорджем восхищался, а Короленко упомянул, что на пресс-конференции тот выступил за ограничение («контролирование») китайской эмиграции в Америку.
Толстой очень расстроился — кумир оказался недостаточно последовательным сторонником свободы, носителем вульгарнейшей синофобии. Тогда говорили «хинофобия», но теперь хинофобией называют боязнь не китайцев и «жёлтой опасности», а боязнь снега. Но Короленко его утешил, сказав, что ученики Джорджа тут же вскочили и стали убеждать наставника, что нельзя ограничивать свободу передвижения. Правда, Короленко не помнил реакции Джорджа. «Наверное, согласился! — сказал Толстой. — Это был религиозный, истинно гуманный, свободный человек».
Контакт был установлен глубокий, так что, когда Короленко заговорил о беллетристике, Толстой не фыркнул, как это обычно делал, а подхватил разговор, тем более, что Короленко-то его похвалил за динамичность характеров, за то, что Безухов и Левин «развиваются».
— Главное, — подхватил Толстой, — художник не рассуждает, а непосредственным чувством угадывает ... Сколько существует различных перемещений и сочетаний характерных черт! И вот некоторые из этих сочетаний — типические. К ним подходят и все остальные...
После чего Лев выдал гениальную фразу. С чувством юмора у него за три месяца до смерти было всё в порядке:
— Вот когда я буду большой и сделаюсь писателем, я напишу тип...
Булгаков сморгнул. В какой-то момент он понял, что не может понять, где Толстой, где Короленко — уж очень были похожи седовласые юные старики.
