Stanley, Andy. Irresistable. Reclaiming the New that Jesus Unleashed for the World. Xondervan, 2018.
Энди Стенли: «Неотразимый. Что нового принёс Иисус в мир». 85 тысяч слов.
Стэнли родился в 1958 году, старший пастор баптистской церкви (точнее, целого куста церквей) в Атланте, популярный телепроповедник, создатель транснациональной миссионерской структуры, в общем: глава почти ста общин и 185 000 прихожан по всему миру. Мегацерковь. Входит в десятку самых влиятельных пасторов США сегодня. Разумеется, «южный баптист». Женат, трое детей. Единственное тёмное пятно в биографии, которое он сам упоминает — развод родителей. Для баптиста это кошмар. Конечно, семинария в Далласе. Ежемесячно с его сайта скачивают 1,8 миллиона его текстов устных и письменных. Автор трёх десятков книг, эта свежайшая.
Фундаментализм, безошибочность, демагогия.
Конечно, у Стенли есть свои бонусы. Храм Соломонов был шагом вперёд, пишет он, не потому, что в нём было нечто, чего не было в других храмах, а потому что, в нём кое-чего принципиального не было — не было статуй. Церковь не место, а движение.
Но всё это соседствует с идеологией количества. Христианами должны быть все. Какое там «малое стадо», «закваска». Если не все, то плохо.
При этом отрицание Средневековья соседствует с абсолютно средневековым акцентом на том, что «все». Может, без насилия, но — все. Тут баптист вполне католичен и православен. Есть информация. Её нужно загрузить и вшить в мозг и сердце. Информация — у католиков своя, у протестантов своя, но информация. Тут совпадают и Лютер, и папа Борджа. А вот Эразм — другой. Кальвин — информация, Монтень — коммуникация. Кстати, большинство гуманистов тоже вполне монологичны и информационны, а не коммуникационны.
Книга является катехизисом по структуре, последовательно излагаются основные вехи Ветхого и Нового Заветов. Но всё очень живенько, всякие недоумения затушёваны. Дана и краткая история Церкви, вполне ортодоксально-баптистски: всё было не очень хорошо, движение Христа не слишком двигалось, но Бог послал апостола Павла, произошёл бум. Затем император Константин, катастрофа, церковь стала госцерковью. И т.п.
Интереснее другое: базовый вопрос, который волнует Стенли: почему не все американцы баптисты. Другие конфессии для Стенли не существуют, он их не упоминает. И поделом, уходят ведь не в другие конфессии — если не говорить о харизматах, которых не слишком много. Статистика баптизма в США неутешительная.
В целом, ответ сводится к тому, что не умеют читать Библию.
Вот тут и самое интересное. Религия для Стенли — это информация. Не коммуникация. Есть набор фактов, дело проповедника их сообщить, а дело слушателей их усвоить. Места для благодати никак не просматривается.
Стенли либерал, видимо, потому что считает — он подчёркивает, что это смело — что надо прежде всего говорить о Христе не внутри Церкви, а посторонним. Не детям, а прохожим. Ну да, дети-то разбегаются и превращаются в прохожих. Но базовый принцип: надо говорить. Слушать — не надо. Может, надо изменить язык проповеди, но не более того. Язык проповеди Стенли вполне традиционный для американского баптиста — немножко анекдотов, немножко живости, от которой переход к возвышенной патетике.
Название меткое: сделаем Христа неотразимым. Чтобы Ему нельзя было сопротивляться. Ну что сказать? Помолимся! (Текст молитвы тут.)
Стенли в то же время либерал. Он либерал молчания. Он не вякает про сотворение мира в шесть дней. Он молчит про войну. Это уже большой прогресс!
Такой баптизм напоминает российское либеральное православие — журнала «Фома», Десницкого и т.п. Оно, конечно, много лучше кураевщины (Кураев тут отдуплился по Украине каким-то огромным томом), но всё же жувачка. Полная аполитичность. Мол, не хотим быть партизанами. По-американски partisan — это занять сторону одной из политических партий. «Парти» — это ведь «часть».
Именно это гламурное христианство задавило «Джизус революшн», переварило хиппарей с Иисусом, антивоенное движение и пр. А теперь удивляется, чего народ от него уходит. Народ, конечно, уходит не в политизированное христианство. Народ уходит в аполитичный агностицизм. Если христианство не даёт ответа на важнейшие вопросы, то какая разница, христианство или нет? Если нет ответов, зачем такая толстая Библия, зачем три часа проповедь слушать?
И всё это очень буржуазно. Дети играют в бейсбол — неотразимая тема для оживления проповеди, как пастор любит своих детей, переживает из-за развода родителей, как не советует ездить по Риму в автомобиле, как он идет по Пекину. А как насчёт проповеди китайцу в китайском квартале Атланты? Наверное в Атланте есть китайский квартал? Причём без коммунистов наверняка, там вполне можно Христа проповедовать? А?
Но посудомойке, которая перебивается от получки к получке и дети которой в бейсбол не играют, как-то нужен другой пастор и другие христианство... Либо ждать, пока все разбогатеют, обуржуазятся... Только долго ждать придётся, похоже.
* * *
Может быть, самое неприятное в этом даже не юридизм (которого полно), а взгляд на Иисуса как на водопроводчика или электрика:
«Бог послал Иисуса починить испорченные отношения между Собой и людьми. Кто я такой, чтобы портить отношения с тем, ради кого Бог заплатил такую высокую цену?»
«God sent Jesus to repair the broken relationship between himself and humankind. Who am I to break a relationship with someone for whom God paid so high a price to establish and restore one?»
Любить людей, потому что Бог заплатил и т.п.? Гнилая мотивация. Он заплатил, пусть Он и любит. Я Его не просил чинить мои отношения с Путиным. Да и Стенли отнюдь не собирается протестовать против беспилотных бомбёжек Афганистана или Ирака. Нужно ему и его дитям обеспечить безопасность.
Иисус пришёл не провода соединять разорвавшиеся! Он не герой-радист, мечта полковника: зубами соединил провода, чтобы отдать приказ, глупый и ненужный. Иисус — просто Бог. Вот и всё. Только этим и важен, и интересен. Бог слушающий. Ничего не чинит, просто Сам — исправен. Бог не водопроводчик, Он — вода. Иисус не чинит водопровод, Иисус — потоп. И ковчег немноко, не без этого.